Много лет назад совершенно случайно столкнулась с произведениями восхитительного персидского поэта – Омара Хайяма – и сразу же влюбилась в его замечательные рубаи. Несмотря на то, что в его стихах много говорится о смерти, о бренности мира, о мимолетности жизни (которая, как цветок осыплется от дуновения ветра) в них есть что-то завораживающее, какая-то странная сила… Они успокаивают и будто приносят облегчение душе. Да, мы умрём… Но что есть жизнь? Всего лишь сон от которого мы когда-нибудь пробудимся и уйдём туда, откуда никто не возвращался… Что там – Рай, Ад или ничего, кроме вечной тьмы – когда мы это узнаем, нам уже будет всё равно. Вот, о чём говорится в его легендарных четверостишиях… Мы видим прекрасный цветок, распускающийся в сиянии утренней росы, который… вырос из праха давным-давно умершей красавицы… Слышим чарующие трели соловья, поющего о любви к розе и ради этой любви готового изранить своё сердце о шипы… А старый глиняный кувшин однажды может тихо-тихо прошептать о том, что когда-то он тоже был человеком… Но всех – и влюблённых и нет, и глупых и мудрых, и богатых и бедных – всех ждёт один конец. А звёзды всё по-прежнему будут холодно смотреть свысока.
Ведь задолго до нас ночь сменялась блистающим днём,
И созвездья всходили над миром своим чередом.
Осторожно ступай по земле! Каждый глины комок,
Каждый пыльный комок был красавицы юной зрачком.
Омар Хайям родился (по вычислениям известного исследователя его творчества – Свами Говинда Тиртха) 18 мая 1048 года, в Хорасане, в древнем городе Нишапуре в семье ткача, изготовляющего ткани для шатров и палаток. Псевдоним поэта – Хайям – происходит от слова «хайма» - шатёр, палатка.
Более всего Хайям любил математику. До нас не дошли его главные труды – по легенде он сжёг их, чтобы никто не мог воспользоваться ими во зло. Он также был известен, как величайший астроном своего века. Ему было поручено строительство крупнейшей в мире обсерватории.
Учёный был приближен к султану. Предание гласит, что однажды ему было предложено управлять городом Нишапуром, но Хайм ответил: «Не хочу управлять людьми, приказывать и запрещать, а хочу весь свой разум посвятить науке на пользу людям».
Когда глава правительства был убит, поэт предпринял паломничество в Мекку, спасаясь от своих врагов. Но в годы его скитаний он был мишенью издевательств и преследований низких и лицемерных людей. Возможно, поэтому его четверостишия полны глубоких философских раздумий и скорбью над обречённостью человеческой жизни.
В его стихах мы также часто сталкиваемся с образом вина и пьяниц, хотя сам учёный не был пьяницей. Чаша вина – это человеческий разум, объемлющий весь мир. Сборище пьяниц – круг мудрецов…
Свои рубаи Хайям создавал в течении всей жизни. Как писал В. Державин: «Он никогда не писал хвалебных од правителям, никогда не был придворным льстецом, ожидающим милостей и подачек. Мы представляем его себе человеком гордым, независимым, исполненным достоинства».
Последние годы жизни поэт провёл в своём родном городе и умер в мире и покое в возрасте старше семидесяти лет. Вот, что писал современник Хайяма: «Однажды в городе Балхе, на улице работорговцев, во дворце эмира, на пиру за весёлой беседой наш учитель Омар Хайям сказал: «Меня похоронят в таком месте, где всегда в дни весеннего равноденствия свежий ветер будет осыпать цветы плодовых ветвей». Через двадцать четыре года я побывал в Нишапуре, где был похоронен этот великий человек, и попросил указать мне его могилу. Меня привели на кладбище Хайры, и я увидел могилу у подножия садовой стены, осенённую грушевыми и абрикосовыми деревьями и осыпанную лепестками цветов так, что она была совершенно скрыта под ними. Я вспомнил слова, сказанные в Балхе, и заплакал. Нигде во всём мире до обитаемых его границ не было человека, подобного ему».
Вновь распускаются розы под утренним ветерком,
И соловьиною песней всё огласилось кругом.
Сядем под розовой сенью! Будут, как нынче, над нами
Их лепестки осыпаться, когда мы в могилу сойдём.
И сейчас, как и много веков назад, каждую весну лепестки плодовых деревьев падают на могилу великого поэта.
читать дальше